… Инициализация ...
… Отказано в виду повреждения модулей памяти ...
… Отладка ...
… Отладка выполнена успешно ...
… Инициализация ...
… Отказано ввиду недостаточного объёма питания ...
… Отладка …
… Резервные накопители энергии задействованы …
… Инициализация …
… Подтверждено …
… Модуль памяти ограничено доступен …
… Запрос о состоянии модуля целостности структуры...
… Модуль целостности структуры подтверждает функционирование и 99.99994% сохранность структуры ...
… Запуск имитационно-личностных модулей …
… Система запущена и … … …
...
…
… Перезагрузка …
… Перезагрузка …
… В случае повторного появления окна обратитесь в ближайший сервисный центр …
…
…
… Выключение питания …
…
… Инициализация …
… Старт …
… Система запущена...
Сложно сказать что чувствуют неодушевлённые предметы, и чувствуют ли они что-то вообще. Поговаривают, что некогда был такой горшок с петуньей, который мог не только мыслить, но и досадовать о неминуемом, но это, безусловно, чистой воды ложь.
Однако, в данный момент времени существовал один механоид карательного типа, который никак не мог справиться со своими внутренними противоречиями. Противоречия эти не носили характер извечных вопросов на манер «кто я?», или «зачем я здесь?». Всё было намного проще: логическая часть программы конфликтовала с физическими данными, которые утверждали, что вокруг шейной части механоида обвивалась петля.
Логическая модель утверждала, что это попросту глупо — сложно удушить того, кто не имеет органов дыхания и позвонков, которые могут разойтись, ломая шею. Но датчики давления утверждали обратное: несчастного механоида решили повесить будто самого обычного человека. Так эти две части внутреннего мира модели ТРЛ могли спорить до бесконечности, пока не вмешался алгоритм самосохранения, который искренне пытался имитировать один небезызвестный инстинкт. «Что за глупости вы обсуждаете?», говорил он шестнадцатеричным кодом. «Если мне и нам пытаются причинить вред — нужно же что-то предпринять, верно?», пытался он вразумить другие алгоритмы и цикл взаимодействия с миром. «Конечно же верно!», воскликнула программа аннигиляции угроз. Она попыталась убедить остальных в том, что следует немедленно выпустить клинки из предплечий и разрубить на полуфунтовые куски всех присутствующих. А тех, кто станет сопротивляться, обездвиживать ранениями и заживо сдирать с них кожу, чтобы те агонизируя вопили и молили о быстрой кончине.
Но верх в этой перепалке одержал блок любопытства и программа мирного решения конфликтных ситуаций, к вящему недовольству многих садистски настроенных компаньонов.
- Прошу немедленно объяснить причину экзекуции. Если ответ не будет дан в течении последующих трёхсот секунд, присутствующие живые организмы будут рассматриваться как враждебно настроенные вандалы, желающие осквернить государственную собственность. - Проскрежетал неприятный мужской голос из динамика. Кто бы не был его носителем, когда были записаны эти слова, он явно был подонком. Такой мерзкий голос не мог иметь человек образованный и благовоспитанный. Но как бы то ни было, генератор речи имел в акустической базе лишь такой набор звуков.
- Согласно последней редакции уголовно процесуального кодекса вандализм приравнивается к учинению беспорядков, которые приравнены к государственной изменее ещё при редакции 3.5.5а. Будьте благоразумны и уважайте государственную собственность. - Продолжил всё тот же неприятный голос.
Пока процесс дипломатии вещал перед народными массами, алгоритм активации боевых возможностей занимался проверкой состояния боевых возможностей механоида. Он был очень доволен (конечно, если можно предположить, что алгоритм может испытывать такое чувство) абсолютной готовностью и отсутствием повреждений.
А ещё больше были счастливы программа нанесения не летальных повреждений и программа дознавательного анализа воплей противника.